На дворе затевалась весна. Она была немного странная в том 2012-м. Было самое начало апреля, а на тротуарах всё еще лежал снег.
И вот в эту неапрельскую погоду, этим промозглым вечером меня вдруг потянуло в поход. Такое авантюрное настроение приходит не каждый день и, как правило, без объявления войны. В обмен на имевшийся вариант засесть с друзьями в чешском «Пилзнере», что на Тверской, я засел в Booking.com. Все теперь знают это местечко. До «Пилзнера» было двадцать минут пешком, а до Петербурга – несколько кликов.
Выбор пал на отель с красивым названием «Ринальди». Так, вместо того чтобы проснуться в своей кровати на северо-западе Москвы, субботним утром я нашел себя на северо-западе России, в небольшой уютной гостинице Васильевского острова.
Шёл снег, я ходил по набережным, стараясь не думать о московских делах и суете. Еще тогда я заметил, что в Питере как-то не тяготит одиночество. Он словно создан для погружения в историю и самого себя, очищения повседневных мыслей и подзарядки. Курт Воннегут объединил ёмким словом «каррас» людей одного склада, схожего мировосприятия. Люди моего карраса могут быть очень настойчивыми и терпеливыми в ежедневном труде и рутине, и в то же время остро чувствуют момент, когда надо срочно – даже не срочно, а вот прямо сейчас – поставить жизнь на паузу и вырваться из круга KPI, незавершенных процессов и бесконечного дедлайна. Чтобы потом вернуться в «суету городов и потоки машин» и снова включиться в ритм.
x x x
Так случилось и теперь, в 2015-м. Букинг ком, ржд ру, рюкзак, такси, Ленинградский вокзал. За бортом плюс один, но уже не привыкать для прогулок по Питеру.
Мне достался вполне комфортный вагон и еще за полтинник – два стакана чая с лимоном. Соседями в пути стали команда шестиклассников - и Миша.
Миша вошёл в вагон с задором предновогоднего Ширвиндта из «Иронии судьбы». Пальто было расстёгнуто, лицо разрумянилось, а открытость миру не знала границ.
— Миша, – с ходу протянул он мне руку и задорно зафиксировал задом нижнюю полку. Щелчок получился таким звонким, что девушка с боковой не удержалась и прыснула от смеха. Она явила позитивные эмоции впервые за те двадцать минут, что мы были в вагоне. Четыре приличных сумки и слёзное прощание с друзьями выдавали в ней человека, переезжающего в Питер как минимум навсегда.
— Тебе сколько? Двадцать? Самое время для новой жизни, девушка… Самое время. Меняй и не думай, - глубокой ночью услышу я слова её пожилой соседки.
Но это потом. А пока пассажиры занимали места, Миша с ехидной улыбкой достал из потаённых глубин тёмно-серого пальто 0,7 портвейна. Собственно, оставалось там уже чуть меньше половины.
— Будешь? – сосед протянул мне «Массандру».
Я помотал головой: не, приятель, теперь уж в Питере и не раньше завтрашнего вечера.
— Ну, смотри. Традиция...
Миша отхлебнул из бутылки.
— Кстати. Завтра в 19 часов, клуб "Да Да", везу группу. Приходи, это улёт. Прорыв в электронной музыке, ребята из Голландии.
С учетом открытости плацкартного вагона, Миша проводил презентацию как минимум для половины пассажиров.
— Каждый раз еду в Петербург с особым чувством, – продолжил он, чуть сбавив громкость. – Эти хипстеры знают толк в музыке!
Проводник проверил билеты, и Миша удалился в ресторан. Сопровождающий детишек тренер, молодая девушка, начала успокаивать вверенный ей состав, но получалось ниже среднего. Что и понятно – дети вырвались в новый для себя мир. Особенно тяжело пришлось с неугомонным Ваней; такой Ваня есть в каждом 6-м классе. Он без конца рассказывал байки и заряжал смехом братьев и сестер.
Даже когда все, спустя час, утихли, Ваня напоследок пробасил:
— Парни, у нас самое лучшее место – и не совсем у толчка, и недалеко от него!
Мое 36-е место было у самого «толчка», но усталость за день сделала свое дело, и заснул я сразу же.
x x x
За час до прибытия на Московский вокзал в тот самый туалет вытянулась очередь из юных спортсменов. Девочки честно клевали носом, а парни, как и полагается юным героям, много строили из себя и гоготали на весь вагон, будто не ложились.
Единственным пассажиром, глубоко погружённым в сон в этот предрассветный час, был Миша. Рядом с полкой стояла почти допитая Массандра, на столике валялись три сигареты «Мальборо», а над всем этим возлегал он, раскинув по сторонам могучие руки.
Даже во сне молодой продюсер был предельно открыт миру. Своим храпом Миша с лёгкостью перебивал подростковый гул, а лёгкое амбрэ ресторанных напитков непередаваемо дополняло атмосферу. Дети, стоя в очереди, с опаской и любопытством поглядывали на этого зверя, а девочки даже с жалостью в глазах. Одна шёпотом сказала:
— Может, его разбудить…
— Дальше депо не уедет, – успокоили одноклассники.
Миша и не собирался уезжать «дальше». За десять минут до прибытия он восстал, словно Вий, и, не открывая глаз, стал натягивать ботинок.
— Ох, и бес попутал меня. Ох, и бес.. В ресторане. Из Твери. Дьявол, чистый люцифер! – и открыв глаза, продолжил: — Этот чертяка знает толк в коктейлях: пиво и водка, водка – и пиво! Никакого чувства меры. Эээх!.. – Миша нарочито всхрапнул.
— Дети, не делайте так, – обратился он к стоявшей в проходе молодежи — А с другой стороны, как говорит Жванецкий: «А кто ты такой, шоб не пить?..»
Тут Миша нашел взглядом остатки Массандры. Я поморщился.
— Ну и что я, интеллигент в третьем поколении, опущусь до этого?.. - с отвращением к самому себе произнес Михаил. — А что делать? Традиция!
Он отпил последний глоток, а поезд, подёргав напоследок вагонами, встал на платформе. Мы прибыли в Петербург.